Перевод семинаров по психологической астрологии Лиз Грин и Говарда Саспортаса.
Предыдущий перевод – Лиз Грин. Алхимия, как психологическая метафора. Часть 5.
Перевод – Игорь Сивак, 2023г. (эксклюзивно для СПб Института Астрологии).
Как я уже говорила, ляпис иногда изображается как гермафродит. Другими словами, он имеет как мужской, так и женский аспекты. Этот божественный гермафродит также упоминается в алхимических текстах как Mercurius. Теперь Mercurius – один из главных символов алхимии, и стоит потратить некоторое время на то, чтобы понять, что алхимики могли иметь в виду под этим. В некотором смысле существует связь между фигурой Mercurius и нашим астрологическим символом Меркурия, потому что процессы восприятия и понимания, которые связаны с Меркурием – другими словами, способность к осознанию – являются частью магии ляписа. Но Mercurius – это гораздо больше, чем Меркурий. Он-она – образ глубоко парадоксальный. Постарайтесь вытерпеть эти на первый взгляд бессмысленные окольные метафоры, потому что это стоит того, чтобы найти проблеск понимания. В алхимии Mercurius – это ляпис, цель работы, искра божественности, заключенная в грубой Природе, золото, которое является нашей истинной сущностью и нашим опытом исполненной смысла индивидуальности. Mercurius – Mercurius также андрогинный Христос, отпрыск Бога, божественный дух, ставший человеком, благодаря воплощению во плоти – другими словами, говоря мистическим языком, каждый человек содержит в себе Христа и является чадом Божьим. Это глубоко религиозные чувства, и пока они не являются антихристианскими. Однако Mercurius – это также prima materia – низшее, зловонное, дьявольское и конфликтное животное во всех нас. Существует тайное единство между Mercurius как базовой субстанцией и Mercurius как алхимическим золотом. Фекалии, которые вызывают такой стыд и вину, втайне являются тем же самым, что и светящаяся фигура Христа. Это действительно становится очень еретическим. Алхимик, таким образом, не занимается превращением чего-то в нечто другое; он или она высвобождает то, что всегда было там, окутанное более тёмной и примитивной формой. Это делает бессмыслицей идею о том, что человек должен оставить позади низменные аспекты своей природы, чтобы достичь духа, потому что дух ЕСТЬ низменная природа, преображенная в своем проявлении, а не в своей сущности посредством магической силы сознания. Говоря более обыденным языком, не сильные, развитые и хорошо адаптированные аспекты личности приносят наибольшее внутреннее вознаграждение, а презираемые и инфантильные части, на сокрытие которых от других и от самих себя мы тратим так много времени.
Часто можно слышать, как художники пытаются выразить эти чувства по поводу высвобождения сущности – лошадь не лепится из куска камня, лошадь открывается, ибо всегда была заперта внутри, ожидая взгляда и руки скульптора. Это раскрытие уникальной индивидуальной сущности, всегда скрывавшейся в по-видимому хаотичном, болезненном, слепом бессознательном беспорядке, который мы называем нашей проблемой или симптомом. Что-то изменилось, но, с другой стороны, не изменилось вообще ничего. У человека всё тот же гороскоп, что и вначале, и он всё тот же человек. Поэтому алхимики писали, что Mercurius – это prima materia, и Mercurius – это также ляпис. Ничего не добавляется и ничего не отнимается. Но происходит химическая или алхимическая трансформация. Что становится ещё более парадоксальным, так это то, что алхимик считал Mercurius (-ом) также и себя – сознательный работник, решивший вмешаться в первоначальную субстанцию, втайне является тем же самым, что и первоначальная субстанция, а также тем же самым, что и золото, которое является целью опуса.
Продолжение – Лиз Грин. Алхимия, как психологическая метафора. Часть 7