Перевод семинаров по психологической астрологии Лиз Грин и Говарда Саспортаса – «Внутренние планеты. Строительные блоки персональной реальности».
Начало – Лиз Грин. Марс. Часть 2.
Перевод – Игорь Сивак, 2019г. (эксклюзивно для СПб Института Астрологии).
Герой, который для меня лучше всего олицетворяет марсианскую природу, – это Геракл. Он был ужасно популярен у римлян (Геркулес), также как и у греков, считавших его идеальным героем. Тем не менее, он не очень умный персонаж и в своей героической карьере совершает целую цепочку реальных ошибок. Он всегда кого-то случайно убивает (Ипполит, царица амазонок) или случайно ранит друзей (Хирон), а затем почёсывает голову и говорит: «Ой, простите, думаю, я оказался слишком силён». Марсу свойственна некоторая неуклюжесть, что-то грубое и немного глупое, пока он не окажется на арене битвы и не покажет свои настоящие дары.
Аудитория: что случилось с Хироном?
Лиз: Стоит вспомнить этот миф, потому что он имеет отношение как к символическому значению Хирона, так и к природе Марса, отражённой Гераклом. Геракл только что закончил убивать Гидру, девятиглавого монстра, жившего в склизкой пещере, и остановился, чтобы зайти на обед к своему другу Хирон, неся колчан со стрелами, смазанными ядовитой кровью мертвой Гидры. Пока они вдвоём сидят и разговаривают, Геракл делает неуклюжее движение, и одна из стрел в его колчане случайно вонзается в бедро кентавра. Геракла нельзя обвинить, но для него это типично, и в результате Хирон получает неизлечимую рану; яд не может быть извлечен и противоядия от него нет. Это приводит к тому, что Хирон становится мудрым целителем, но, несомненно, в более мрачные моменты он согласился бы быть обычным неразумным кентавром, а не архетипом раненого целителя. Если мы хотим довести символизм до его неизбежного завершения, мы можем сказать, что часто из-за функции Марса – незабываемого отравляющего опыта ярости и агрессии – мы на всю жизнь остаёмся со шрамами, хотя обычно, как в случае с Хироном, рану наносит чей-то другой Марс.
Пример двенадцати подвигов Геракла интересен тем, что он берёт их на себя в качестве искупления за ещё одно случайное убийство. Каждый подвиг сам по себе является своего рода мини-мифом, и каждый из них также представляет собой грань тренировочного поля Марса. Как будто цикл из двенадцати подвигов описывает множество граней битвы, которым мы будем подвергаться на протяжении всей жизни, и которым нам нужно научиться отвечать сильной марсианской функцией. Геракл выходит из этих подвигов обученным, намного более совершенным и умеющим держать себя в руках, но он всё ещё Геракл.
Битва с Лернейской гидрой, о которой я только что упомянула, является очень хорошим примером этих марсианских испытаний. У Гидры девять ядовитых змеевидных голов, она живёт в пещере посреди болота и убивает население окрестных деревень. Геракл идет вместе со своей палицей – уникальным и безошибочно фаллическим оружием в мифе – и надеется, что сможет легко победить эту тварь, потому что его палица всегда была эффективна (его основной принцип – «Если оно движется, ударь его»). Но Гидра обманывает его ожидания. Сначала она прячется во тьме пещеры, и он должен потратить время, чтобы выяснить, что для того, чтобы выгнать монстра из его укрытия, он должен метать в пещеру пылающие стрелы. Здесь Марс противостоит противнику, который не играет по честным правилам битвы, но прячется во тьме бессознательного; поэтому нужно научиться искусству эффективной провокации, а также понять мотивы врага – и то, и другое может отображаться этими пылающими стрелами.
Затем, когда Гидра, наконец, вылазит в сумрачный вход в пещеру, Геракл обнаруживает, что, если он снесёт одну из её голов, из неё вырастает ещё девять. Это действительно смертельный противник; одной только силой достичь ничего нельзя, кроме как сделать врага сильнее, и Геракл близок к тому, чтобы быть уничтоженным. Здесь Марс должен понять, что открытая агрессия иногда может усиливать агрессию других, в итоге не достигая ничего, кроме собственного поражения. Затем герой вспоминает, что единственное, что может уничтожить Гидру, это солнечный свет. Поэтому он опускается на колени и поднимает тварь на свет, и это конец Гидры.
Этот символизм весьма поразителен, и одно из его значений может заключаться в том, что для победы Марсу необходимо осознать необходимость мнимого смирения и временного отказа от гордости (преклонение колена). Гидра, как и многие внутренние и внешние враги, которых мы встречаем в жизни, побеждается, если в ситуацию вносится достаточная осознанность и открытость. Я уверена, что многие из вас узнают те ситуации, когда гнев и даже давняя ненависть могут быть разряжены посредством открытого обсуждения и честного освещения проблемы. И даже если должны быть приняты болезненные решения и враг остаётся врагом, по крайней мере, мы не будем отравлены невидимыми эмоциональными течениями – особенно нашими собственными.
Продолжение – Лиз Грин. Марс. Часть 4.