Перевод — Сивак Игорь, 2015.

Начало – СИНАСТРИЯ. ЗЕВС И ГЕРА.

Аудитория:

– Не могли бы вы немного рассказать о взаимоаспектах Марса и Сатурна между двумя картами ?

Лиз:

– Если одна из ваших планет попадает на мой Сатурн, тогда активируется не что иное, как моя рана. Сатурн в алхимическом символизме представляет собой первичную материю, беспорядочную массу, как её называли. Это часть меня, которая сбита с толку и испытывает боль, это старый травмированный король. Это место во мне, где я чувствую себя бесплодной, обнесённой стеной, каким-то образом искалеченной. Сатурн принадлежит к теневой стороне жизни. В людях есть область, рядом с которой они не желают ничьего присутствия, потому что в этом месте они чувствуют себя глубоко неполноценными и неадекватными. Они могут совершенно не осознавать это, что делает ситуацию ещё более болезненной. Поэтому ваша планета будет заставлять меня чётко осознавать эту болезненную часть меня. Если я уже осведомлена об этой стороне моей натуры, это всё равно может быть достаточно болезненно, но у меня, по крайней мере, будет шанс увидеть, насколько ценно может оказаться быть способной показать эту рану кому-нибудь другому и научиться доверять её ему. И этот другой человек будет постоянно вынуждать меня привносить во взаимоотношения мою травмированную часть.

И вот, если при этом вовлечён ваш Марс, то, что вы будете испытывать, это сильное желание, агрессию и гнев. У Марса много ликов. С одной стороны, это моя страсть, то, чего я хочу. У Юнга есть восхитительно простое определение маскулинности: знание, чего ты хочешь и совершение того, что ты должен сделать, чтобы это получить. Мне кажется, что это описывает характер Марса. Таким образом, если ваш Марс вовлечён во взаимоаспект, весьма вероятно, что то, чего вы желаете, это я. Но в этом есть также и гнев на всё, что мешает. Марс, в конце концов, бог войны. Он любит вызов, кризис, битву, ощущение успешного прорыва и победы. А мой Сатурн гарантирует, что несмотря на ваше желание, вы меня никогда в действительности не получите. Если вы поставите рядом две эти фигуры, Сатурн отступит и скажет: «О, нет, он увидел мои слабые места, он знает о моей боли». А Марс ответит: «Ага, что у нас тут — небольшая застенчивость? В этом человеке есть что-то таинственное, он что-то скрывает». Марс будет пытаться дразнить гусей (провоцировать), разрушать перегородки. Ему нужно стимулировать, менять вещи.

Очевидно, что результат всегда сомнителен. Во многом он зависит от того, насколько люди с справляются с этим взаимоаспектом. Он может быть весьма динамичным, но человек, чей Сатурн в нём участвует, обычно довольно много от него страдает.

Аудитория:

– Всегда ли Сатурн страдает от контакта с другими планетами? Или это зависит от планеты?

Лиз:

– Я думаю, что Сатурн страдает всегда, хотя мы не всегда осознаём переживаемую боль. Вместо этого у нас развиваются, например, психосоматические симптомы. Сатурн это символ страдания и одиночества. Он представляет собой наши ограничения. Это архетипическая ситуация, она неотъемлема от жизни. Есть пределы, за которые вы не можете выйти, и то, в чём вы никогда не будете совершенны. Я думаю, что с этим можно справляться множеством способов. Вполне возможно научиться жить с этими ограничениями, вместо того, чтобы всё время сражаться с ними. Они всё равно будут ранить, но, возможно, не так сильно. Каждый раз, когда вы с ним сталкиваетесь, они углубляют и укрепляют вас. Каждый раз вы становитесь всё более зрелыми, потому что Сатурн очень тесно связан с процессом взросления и обретения внутренней силы. Но я думаю, что Сатурн всегда причиняет ранит. Если мы потеряем способность испытывать боль, мы будем мертвы для жизни.

Лиз Грин, из книги “The Jupiter/Saturn Conference Lectures”.

Продолжение – СИНАСТРИЯ. Транзит внешних планет. Луна-Сатурн.