Перевод семинаров по психологической астрологии Лиз Грин и Говарда Саспортас.

Предыдущий перевод – Лиз Грин. Глава 8. Безошибочные внутренние часы. Часть 3.

Перевод  – Игорь Сивак, 2024г. (эксклюзивно для СПб Института Астрологии).

Мы принимаем – или пытаемся принять – эти основные циклы развития человека, потому что они неизбежны, согласуются с природой и являются общими для всей жизни. Циклическая модель роста присутствует внутри нас и вокруг нас; и одна из немногих определённых вещей, которые мы можем объективно сказать о жизни, — это то, что она меняется. Мы часто испытываем удивление или неприязнь к людям, которые не могут оставить позади одну фазу жизни и позволить себе вырасти в новую: молодой человек слишком боящийся потерять психологический комфорт своего материнского комплекса, чтобы рискнуть на серьёзные отношения с женщиной; молодая женщина, решившая остаться эмоциональной шестилетней девочкой, добивающейся расположения суррогатного папы; пожилая женщина, которая, скрытая под слоями краски и пудры, не осмеливается смотреться в зеркало, потому что её юное лицо и тело до сих пор были её единственным пониманием собственной женственности. Но, возможно, нам следует быть более терпимыми к тем, кого мы по таким причинам склонны называть «невротиками». Лишь немногие люди в какой-то тайной области своей жизни не цепляются за что-то, что изжило своё предназначение и свою полезность. В прогрессивном гороскопе объективное представление смертей и рождений фаз осознания представляют собой большую помощь и разъяснение. Но сначала нужно потратить время на изучение необходимого символизма.

На фоне ритмических узоров, отражающих циклы коллективного человеческого развития, висит гобелен индивидуального развития, который отличает грушевое дерево от орехового; и если мы ещё не не до конца осознаём коллективные циклы, то ещё меньше мы осознаем индивидуальные. Отчасти это следствие нашего образования и нашей социальной обусловленности, поскольку от цивилизованного западного человека ожидаются определённые вещи, которые иногда могут не соответствовать индивидуальному проекту. Например, ожидается, что мы будем готовы к поступлению в университет в семнадцать лет, подготовлены к тому, чтобы выйти в мир и выбрать профессию в двадцать один год, достаточно зрелы как женщина, чтобы выйти замуж и родить детей в любое время после семнадцати лет, достаточно решительны как мужчина, чтобы утвердиться в своей профессии в тридцать пять лет, достаточно стабильны, чтобы к сорока пяти обзавестись домом и хотя бы одним автомобилем, достаточно утомлены в шестьдесят пять, чтобы уволиться и начать думать о пенсии и смерти. Независимо от того, реалистичны ли эти общепринятые ожидания в теории, на практике они часто оказываются губительными. Каждый человек обладает своим собственным темпераментом, раскрывающимся индивидуальными творческими возможностями. У каждого человека также есть свой естественный паттерн роста и свой собственный график развития. Только это и может определить, какие фазы подходят в данный момент для выражения различных аспектов его психики.

Некоторые женщины психологически готовы к деторождению в двадцать один год, другие — не раньше тридцати пяти, третьи — вообще не готовы; некоторые мужчины знают, что они хотят сделать в мире в восемнадцать лет, другие — в сорок пять. Некоторые люди достигают интеллектуальной зрелости в семнадцать лет и без проблем приспосабливаются к требованиям высшего образования. Другие достигают своего интеллектуального пика только к пятидесяти годам, и тогда академическая учеба приносит им гораздо больше пользы. Некоторые люди становятся эмоционально зрелыми в двадцать лет, тогда как другие остаются эмоциональными младенцами даже в пожилом возрасте. Однако мир смеется над человеком, в сорок лет желающим начать новую профессию; его считают глупцом, за то, что он бросает всё, что построил. Мир недоумевает по поводу карьеристки, которая в сорок пять лет решает, что замужество — это желанная цель; она «не в том возрасте», говорят люди, слишком стара для брачного рынка и должна научиться жить с неудачным выбором, сделанным в юности. Слепо принимая коллективные мнения, мы калечим себя и свой собственный потенциал значимого роста и изменений, и редко понимаем, насколько тесно такое ослабление связано с депрессией, физическими заболеваниями, неврозами и смертью. Люди меняются, и тем не менее нам, похоже, это не нравится. Инженер в середине своей карьеры может превратиться в поэта, домохозяйка — в менеджера, врач — в садовника. Если эти изменения действительно являются спонтанными продуктами внутреннего развития психики, их следует поощрять и лелеять. Мы не должны над ними смеяться, потому что нам не хватает смелости совершить их самим. Мы не должны им препятствовать, потому что они заставляют нас корректировать наши собственные проекции. Мы не должны презирать их как праздные мечты и глупость, потому что считаем, что в определённом возрасте человек должен быть «реалистом». Каждая фаза самовыражения в жизни уместна и необходима для своего времени, которое может быть долгим или коротким; но если каждой не позволить пройти и уступить место чему-то другому, когда её время исчерпается, то она становится удушающей клеткой, в которой душа начинает атрофироваться.

Продолжение – Лиз Грин. Безошибочные внутренние часы. Часть 5.