Этот парадокс ставит Деву перед огромным конфликтом, и именно из этого конфликта возникает паттерн развития Девы. Проигрывается ли он как конфликт между личной и профессиональной жизнью, между браком и независимостью (распространённый лейтмотив), между духовностью и материализмом, между нравственностью и развязностью, Дева сражается с этими противоположностями на протяжении всей жизни, пытаясь охватить их обе. Часто девий индивидуум будет пытаться воплотить одну из них, жертвуя другой, и это, как правило, вызывает трудности, ибо судьба знака, похоже, не позволяет такого раскола. Я считаю, что Персефона, когда мы встречаем её в мифе, воплощает только половину парадокса Девы; она решила оставаться девой, а не блудницей, и её тайная непрожитая сторона — представленная в истории Геей или Афродитой — неминуемо ведёт к её похищению и принудительному браку с владыкой мёртвых.

Теперь мы должны оставить Парсифаля позади, и рассмотреть один финальный мифологический образ, имеющий отношение ко Льву: образ Аполлона, бога Солнца…Аполлон — не бог женщин. Фактически, ему весьма не везёт с женщинами, за которыми он ухаживает, ибо обычно у него есть соперник, гораздо более успешный, чем сам бог. Это часто является паттерном Льва, у которого может быть много обожающих поклонниц, но которому часто не удаётся добиться избранного объекта. Мне кажется, что Лев – не самый простой знак для женщины, потому что его сущность так ярко и блестяще связана с царством Логоса. Возможно, по этой причине многие женщины, родившиеся под зодиакальным знаком Льва, по-видимому, демонстрируют собой львицу, более эмоциональный лик знака, а не вступают в длительную борьбу за обретение ощущения внутреннего смысла, символом которой является Парсифаль.

Старый король не может помочь ни своей земле, ни своему народу, и на юношу возлагается задача пройти испытание. Но это испытание не является ратным подвигом. Это вопрос, то есть способность осознать смысл вещей, качество рефлексии. Парсифаль начинает свою историю без отца, воспитанный матерью в удалённом лесу. Это начало, в котором нет отца (или отцовского принципа, хотя физический отец может присутствовать), является тем, что я видела в жизни многих Львов. Отец либо отсутствует, либо ранен на каком-то более глубоком уровне и не может обеспечить ощущение (послужить примером) творческого обновления жизни, в которых нуждается сын или дочь, и поэтому ребёнок должен отправиться на поиски этого принципа, в виде приключения его жизни.

Со Львом также связывают вожделение и гордыню. У него есть несомненный эротический аспект, и, следовательно, связь с Дионисом и Кибелой, но он также является боевым животным, что предполагает здоровые, а также разрушительные, агрессивные импульсы… Но льва можно приручить, и он может ответить на человеческую заботу — египетские и персидские царские семьи держали львов в качестве домашних животных — и мы сталкиваемся с чем-то гораздо более близким к сознанию: с благородными страстями сердца… Эмблема царской власти в её глубочайшем смысле связана со способностью бороться со страстями. Человек, который не в состоянии обуздать свои пылкие порывы, не может ни править другими, ни служить им примером.