Перевод семинаров по психологической астрологии Лиз Грин и Говарда Саспортас.

Предыдущий перевод – Лиз Грин. Отношения в Эпоху Водолея. Заключение. Часть 2.

Перевод  – Игорь Сивак, 2024г. (эксклюзивно для СПб Института Астрологии).

Существует огромное количество путей, по которым может вести этот поиск. Для всех нас, так или иначе, именно процесс жизни является настоящим терапевтом и консультантом; и только проживая свою жизнь с верностью своему целому «я», можно научиться её понимать и сделать знание — будь то на языке психологии или астрологии — по-настоящему своим собственным. Однако в подходящее время некоторым людям может помочь руководство, консультация или участие в групповом опыте; и только страх и бессмысленная гордость убеждают нас, что мы всегда должны быть способны увидеть и помочь себе в молчаливом одиночестве. Многие из нас также могут извлечь большую пользу из понимания астрологии, но существует множество способов выразить то, что символизирует карта, и не все понимают одни и те же символы. Иногда, прежде чем возникнет настоящее понимание, человеку приходится перепробовать множество способов и долгое время блуждать в темноте, руководствуясь лишь смутной интуицией. А когда понимание действительно появится, то скорее всего это произойдёт не с раскатом грома, а с очень маленьким, почти неслышимым щелчком, который смещает способ восприятия и раскрывает то, что мы всегда знали, только в несколько иной перспективе. В моменты величайшей нужды бессознательная психика предложит сознанию свои собственные символы целостности и следующего этапа путешествия; и если мы не хотим путешествовать вслепую, мы должны научиться читать эти символы в наших снах и фантазиях, а также в гороскопе. Именно в царство символов, снов, мифов и сказок, в царство теней, в царство сына-дурака и находящегося в заключении внутреннего партнера мы должны отправиться, размечая по пути свою карту. И если человек слишком занят измерением того, как далеко он продвинулся, он может никогда не узнать, прибудет ли он и когда прибудет. Человек должен просто отправиться в путь, потеряться в опыте путешествия; ибо путешествие и цель в конечном счёте одно и то же. И тогда, как Парсифаль, можно проснуться и обнаружить себя в волшебном замке, возможно, один раз, а может быть, и много раз. Но, в отличие от Парсифаля, у него может хватить ума спросить, почему.

Никто из нас не в состоянии определить, что такое любовь. Мы переживаем её во многих различных формах, а она переживает нас или через нас живёт. Если мы хотим хоть немного заглянуть в её тайну, мы должны научиться уважать её как силу, а не как что-то, что можно включать и выключать, как водопроводный кран, или классифицировать как способ поведения. «Если бы ты действительно любил меня, ты бы не говорил так/не флиртовал с официанткой/не забыл бы приготовить мне ужин» — отношение, которому нет места в святилище этого бога, чей храм – сердце.

Любовь — это сила судьбы, чьё могущество простирается от небес до ада, говорит Юнг. Поскольку мы не в состоянии дать определение любви, мы должны просто позволить себе испытывать её в любой форме, в которой она к нам приходит — даже если позже нам придётся говорить об «увлечении», «иллюзии», «потребности» или любых других рационализированных названиях неудачных отношений. Даже самая искажённая из проекций, если она способна побудить человека стать больше, чем он был – стремиться, жаждать, расти, тянуться к другому – где-то таит в себе даймона любви. Хотя мы должны интроецировать проекции, их также следует уважать, поскольку они являются эманациями нашей души. В проецировании нет ничего плохого. Напротив, весьма вероятно, что мы сами являемся проекциями Самости. Мы виноваты только тогда, когда отказываемся признать свои проекции. Содержание проекции — это аспект, неотделимая часть собственной сущности человека. Поэтому он должен вернуть его себе как только сможет, чтобы в другой раз он мог свободно его отдать, вместо того, чтобы его вырвала у него судьба.

Мы одновременно – и принц и принцесса; и «жили долго и счастливо», хотя мы вряд ли найдем такое завершение в каких-либо земных отношениях, остаётся реальным и живым символом внутреннего брака, который может совершиться в любое время, внутри любого человека, единожды, много раз или навсегда. Этот священный брак – один из бессмертных символов на самом глубоком уровне человеческой психики и представляет собой одновременно конец и начало поиска; ибо именно этот брак рождает новую жизнь. Речь не идёт о перерастании детских иллюзий. Речь идёт о том, чтобы научиться жить как во внутреннем, так и во внешнем мирах, признавая язык обоих и нашу долю в них — и то, что они и мы — части одной и той же тотальности.

Горе тому, кто видит только маску. Горе человеку, который видит только то, что скрыто под ней. Только человек, обладающий истинным зрением, видит в один и тот же момент, в одной вспышке, прекрасную маску и ужасное лик за ней. Счастлив тот, кто, за своим челом, создаёт эту маску и этот лик в синтезе, ещё неизвестном природе. Только он может с достоинством и изяществом играть на двойной флейте жизни и смерти.

[Никос Казандзакис , «Сад камней», (The Rock Garden, Nikos Kazantzakis. Simon & Schuster. New York. 1963 ]

Продолжение – Лиз Грин. Хирон в любви. Введение. Часть 1.